Охота на вепря (продолжение воспоминаний пограничного радиста)

Я уже неоднократно говорил, что на вершине сопки совсем рядом с нашим Приёмным радиоцентром располагался большой свинарник под названием "Подхоз" (подсобное хозяйство). Там было достаточно большое поголовье свиней. Ухаживали за свиньями специальные солдаты – профессиональные свинари. Нас сержанты ими пугали, как маленьких детей пугают Бабой Ягой: "Вот если не будешь слушаться, напишу рапорт командиру Отряда о переводе тебя с Приёмного на Подхоз, тогда узнаешь, как мне перечить!"

 На фото - разрушенные Приёмный и Подхоз сейчас.



Ещё наших свиней очень хорошо кормили. Кто-то из старших офицеров Отряда похоже имел какие-то сильные знакомства в самых высших эшелонах городского Общепита – на Подхоз, кроме пищевых отходов из собственной столовой, периодически приходили городские самосвалы, и сгружали тонны просроченных булочек и пряников. А иногда завозили даже... даже слегка подпорченные АРБУЗЫ! Арбузы во второй половине 80-х годов на Дальнем востоке!!! Когда мы в нашей родной Сибири даже апельсины видели только один раз в год на Новогодней ёлке! Арбузы явно были завезены в город по каналам партийного спец.распределения продуктов! Тем не менее – факт, наши свиньи ели даже свежие арбузы (а вместе с ними и мы тоже, старательно выбирая не затронутые гнилью кусочки).

Но речь сейчас не о пряниках и невозможных в этих широтах арбузах. Речь о том, что отбывая длинные смены боевого дежурства рядом с Подхозом, мы конечно мечтали попробовать свежезажаренной свинины. Сразу скажу, ортодоксальных мусульман и иудеев на Приёмном в тот момент не было, все мы были просто комсомольцы. А вот уважающие сало коренные украинцы среди нас как раз были. Да и не только украинцы, но и сибиряки, и уроженцы европейской части России, все мы мечтали о сочной, хорошо прожаренной свинине.

Какие у нас были пути осуществить эту мечту? Самый простой путь – по-хорошему (или за какую-нибудь мзду) договориться со свинарями на Подхозе. Возможно, у кого-то из нас это и получилось. У меня есть подозрение, что незадолго до нашего призыва, наши дедЫ всё-таки лакомились подхозным мясом. Но вот лично у меня и у тех, с кем я был рядом, это к сожалению не вышло. Слишком уж разными были грязные свинари и элитарно-чистые высокообразованные радиотелеграфисты. Слишком мало мы доверяли друг другу. Существовало неписанное соглашение: мы беспрепятственно ходили на Подхоз за водой, а взамен молча закрывали глаза, когда подхозные свинари под покровом ночи воровали солярку из наших бочек, возле дизельной Приёмного. Но во всём остальном мы относились друг к другу подозрительно.

Значит, оставался выход – ДОБЫТЬ свинью собственными руками. Я сказал "свинью"? Нет, конечно же нет! Зачем нам на Приёмном ЦЕЛАЯ взрослая свинья?! Даже если бы мы и смогли её как-то "добыть" (что уже абсолютно нереально), то что бы мы с ней дальше делали? Как заготовить впрок такую массу мяса? Где его хранить, как прятать, как скрыть в тайне пропажу большой свиньи? Нет, единственное, что нам было нужно – это маленький вкусненький поросёнок.
Но вопрос, как добыть собственными руками поросёнка, тоже оказался далеко не тривиальным. Идея просто зайти на Подхоз, забраться в вольер к свиноматке и утащить у неё из-под брюха одного поросёнка, лично у меня ни малейшего энтузиазма не вызывала. Во-первых, в этом вольере поневоле бы пришлось встретиться с огромной и очень злой взрослой свиньёй! И что с ней, спрашивается, делать, если у нас на Приёмном не было ни топора, ни даже кувалды, а только пинцеты для пайки радиодеталей? А во-вторых... во-вторых, это было просто неспортивно. Как-то уж сильно смахивало на банальное воровство.

Вероятно не только я один после длительных размышлений отказался от идеи тупо украсть поросёнка из вольера. В наших совместных беседах за чашкой чая и куском пряника со сливочным маслом, мы все постепенно пришли к выводу, что поросёнка нужно добыть на охоте. Но на какой именно охоте? Однажды летом нам представился случай поохотиться на поросёнка с голыми руками, как первобытные люди. Свиней на лето вывели из Подхоза в открытый огороженный вольер на свежем воздухе. И вот один шустрый поросёнок нашёл щёлочку в ограде и отправился исследовать окрестности. Какого же было удивление дневной смены Приёмного, когда за окном комнаты дежурного показался пятачок, потом розовые ушки, а потом вся хитрая поросячья мордочка заглянула за подоконник? Все сорвались с мест!!! Десять минут на связи не было никого. Вся смена (я лично участвовал) пулей вылетела на улицу и бросилась на поросёнка. А он был совсем не прочь поиграть в весёлую игру. Он соревновался с нами в скорости и ловкости. По скорости мы оказались близки, но вот в маневренности этот четвероногий чертёнок превосходил нас всех вместе взятых многократно. Он так легко уходил от протянутой руки в самую последнюю секунду, что это казалось просто волшебством. Но мы же – умные люди, а не какие-нибудь тупые звери! Мы начали применять тактику, пытались загнать поросёнка в узкие тупики, договаривались зайти с разных сторон, чтобы гнать его на засаду. Ха, как бы не так! Поросёнок с презрительной лёгкостью разгадывал наши засады, всегда избегал тупиков, в последнее мгновение изворачивался и вырывался на открытое место. Там он останавливался, поджидал нас, весело виляя кривым хвостиком, и, как молодой щенок, просил продолжать игру. Изрядно извалявшись в пыли, и намотав пару десятков кругов вокруг Приёмного и Подхоза, мы начали злиться. В ход пошли камни. Может поросёнок понял, что шутки кончились (на самом деле с нашей стороны с самого начала никто не шутил, зато поросёнок чувствовал, что он на голову ловчее нас – для него это были шуточки), может ему просто надоело, а может мама позвала его обедать, кто знает? Но поросёнок на очередном круге юркнул в незаметную щель в ограде вольера, вернулся к своим товарищам, встал рядом с огромной мамашей, и уже оттуда помахал пятачком, как бы говоря:
- Ну что, взяли? Эх вы, тормознутые людишки!

Наша смена тогда с позором вернулась на Приёмный, потирая избитые локти и колени. Было ясно, что первобытных голых рук и зубов, даже в совокупности с камнями и палками, нам для охоты не хватает. Добыча явно оказалась ловчее нас. Еще одно средство из арсенала первобытных людей – выкопать яму-ловушку и замаскировать её ветками, тоже было мгновенно отброшено, даже без обсуждения. Дело в том, что наша сопка, на вершине которой стояли Приёмный и Подхоз, была излюбленным местом для сержантов всего Учебного пункта для проведения занятий по тактической и физической подготовке. Даже называлась эта сопка известным нехорошим словом, не буду его повторять в публичном дневнике. Так вот, мы все прошли Учебный пункт, и каждый из нас хоть раз (а многие и не один раз) пытались по приказу сержанта выкопать в грунте этой сопки обычный окоп. И мы все помнили, чем это заканчивалось. После многочасовой тяжелейшей работы сапёрной лопаткой, получался окоп, годный разве что под могилу для похорон хомячка или волнистого попугайчика. Даже тощая крыса в выкопанную солдатом ямку целиком влезть бы не смогла.
Копать яму-ловушку в этом камне было совершенное нереально. Да и второй вопрос: а где копать? Протоптанных вкусными, но беглыми поросятами троп в окрестных сопках что-то не наблюдалось.

Ясно! Каждый настоящий джентльмен (а мы все на Приёмном были самые настоящие джентльмены!) должен охотиться на маленького дикого кабанчика с оружием. С каким оружием будем охотиться?

Казалось бы, ответ очень прост: а почему бы и не со своим табельным оружием? Ведь мы же в армии! Мы солдаты, мы уже приняли Присягу! Каждому из нас выдан личный удобный, легкий, достаточно меткий, с малой отдачей автомат АКС-74. Боевых качеств этого автомата более чем достаточно, чтобы одной очередью забить с расстояния в 200-400 метров любую свинью! Ну, в крайнем случае, для таких подслеповатых стрелков как я, двумя очередями.
Ответ как всегда отрицателен, но сложен. На самом деле, у нас не было никаких проблем с проносом на Приёмный боевого автомата. По каждой учебной тревоге, которые происходили не реже 1-2 раз в месяц, очередная дежурная смена уходила на Приёмный вместе со своими личными автоматами и противогазами. Ну, ведь тревога же! И там всю смену, а то и две смены, до окончания тревоги, вполне боевые автоматы оказывались в полном нашем распоряжении, практически без контроля со стороны офицеров. С этими автоматами можно было успеть сфотографироваться (я лично считаю АКС-74, с его "дырявым" треугольным складным прикладом, но выдающимся дульным тормозом-компенсатором, одним из самых фотогеничных видов личного оружия). С ними можно было успеть покрасоваться (ох, как вспомню, как я выходил на дорогу, и как бы невзначай, слегка поводил стволом в сторону едущих мимо по шоссе  гажданских машин... а вокруг визжали тормоза и мужики с круглыми глазами крутили баранки в другую сторону... эх!!! Ну и дурак же я был, правда? Простите меня, водители, просто я пацан ещё был, не наигрался тогда, простите).

Но охотиться на вепрей с нашими автоматами, к сожалению, было нельзя. Нам к ним элементарно не давали патронов. Патроны выдавались только непосредственно на стрельбище (полевой учебный центр – ПУЦ), непосредственно перед выполнением упражнения по стрельбе, и только ровно по счёту. После стрельб проходил тщательный осмотр (читай – шмон), в том числе с выворачиванием карманов. Недостреляные боеприпасы немедленно изымались. А на все учебные тревоги мы бегали с боевыми автоматами, но с абсолютно пустыми магазинами к ним.
Конечно, чисто теоретически, выход был и из этой ситуации. Можно было бы попытаться договориться с кем-нибудь с погран.застав или с кем-нибудь из ВПБС (взвод повышенной боеспособности). И тем и другим раздачу патронов контролировали чуть менее строго, могли (теоретически) остаться несколько патронов излишка.
Но, на практике, такой договор скорее всего был бы перехвачен Особым отделом и вылился бы в уголовное дело о краже боеприпасов. А если бы и удалось получить патроны, то стрельба по кабанчику из автомата на вершине сопки над отрядом, на виду двух или трёх часовых на охранных вышках (возле складов Отряда и строительного батальона), все равно была бы услышана и привлекла бы внимание того же Особого отдела. Возможная прибыль от жареного поросёнка явно не стоила рисков встрять в реальное уголовное дело. Увы, но наши табельные автоматы, как и любое другое серьезное огнестрельное оружие, явно отпадали.

Что нам оставалось? Луки со стрелами и пращи с камнями? Так получилось, что ни одного приличного лука за время моей службы на Приёмном, сделано не было. Возможно, в этом виноват наш детский опыт – все наши дворовые луки с дугой из клена и тетивой из бельевой верёвки, снятой с сушилки в соседском дворе, показывали хоть и приличные по дворовым меркам убойные качества, но явно были недостаточны для настоящей охоты. Стрела из такого детского лука даже воробья могла лишь спугнуть с ветки, а уж против поросёнка была и вовсе бесполезна. А может быть виновата была местная фауна, где невозможно было найти ни одного прямого дерева с более-менее приличной для боевого лука веткой? Во всяком случае, из местного кедрового стланника никакого лука получиться не могло. Ну, собственно, и попыток не было.

А праща с камнями... Камней вокруг было много. Но вот сама праща в качестве оружия нам была как-то... непривычна что ли? Со времён Давида, сразившего Голиафа, мы как-то разучились ей пользоваться. В нашей практике больше была распространена "рогатка".
Хорошую рогатку в наших условиях, казалось бы, сделать гораздо проще. Среди причудливых переплетений ветвей кедрового стланника часто попадаются подходящие тройные развилки. Попалась такая и нам. Несколько смен Приёмного любовались ею. Идеальная форма, отменная прочность! Не было проблем сделать и пяту (седло) для неё – нужный кусок легко вырезался из голенища старого солдатского кирзового сапога. Оставался вопрос, из чего сделать тетиву (тяги) рогатки? Нужна была широкая, но прочная резиновая лента. Я прекрасно помнил, что такие характерные тонкие, но широкие и прочные резиновые ленты продаются свободно во всех городских аптеках. Беда была в том, что аптеки на территории Отряда не было.
В город нас в увольнения не отпускали. Специально отпроситься в поход "в аптеку" с целью купить резину для рогатки было конечно совершенно нереально. Но рогатка была очень красивой и, казалось, требовала завершения.

Пришлось идти в санчасть на поклон к фельдшеру. Я пришёл на приём и честно попросил кусок резинового жгута. Фельдшер меня не понял. Мне казалось, что других вариантов резинового жгута, кроме того, которые я в детстве видел на витрине в аптеках, просто не бывает. Фельдшер начал сыпать уточняющими медицинскими терминами, спрашивал для остановки венозного или артериального кровотечения мне нужен жгут? Узнавал что-то о внутривенном, внутримышечном и подкожном введении растворов. Я, разумеется, отнекивался от всяких кровотечений и введений, и просил просто резиновую ленту. Фельдшер меня по-прежнему не понимал, но стал более внимательным, и начал выспрашивать, уж не колоться ли я хочу, перемотав руку этим жгутом? Я начал понимать, что ради простой рогатки встрял во что-то не совсем хорошее. Я категорически отмазывался от всяких подозрений на наркотики, я честно признался, что резина мне нужна исключительно для рогатки, для простой такой обычной рогатки, ну как это может быть непонятно?! Фельдшер, всё более внимательно глядя на меня, требовал всё новых уточнений. Я, понимая, что дело плохо, отрабатывал полный задний ход и соглашался уже на абсолютно любую резину. В результате, я совершенно бесплатно получил от фельдшера в руки резиновый жгут Эсмарха для остановки кровотечений. Скорее всего, я заодно получил и повышенное внимание к себе со стороны Особого отдела, но, поскольку использовать этот жгут для уколов и вскрытия вен я точно не собирался, то и внимания этого не боялся.

И вот, я приволок с таким трудом добытый кусок тугой резины на Приёмный. Жгут был толстый, в сечении ромбовидный. Он ОЧЕНЬ плохо растягивался. Для его растяжения требовалось приложить запредельную силу. Но стоило хоть чуть-чуть всё-таки растянуть этот жгут, как он начинал тут же покрываться поперечными трещинами и рваться. Это был самый худший вариант резины, какой только можно было натянуть на рогатку. Но ничего другого под рукой не было. Пришлось делать рогатку из этого негодного жгута. Рогатка получилась на вид очень СОЛИДНАЯ. Очень хорошо выглядела сама рогулина, очень солидно смотрелась на ее фоне толстая розовая резина жгута Эсмарха. Вот только реальные стрелковые испытания выявили её полную негодность. Камень из нашей рогатки пролетал едва ли пару метров и по крутой кривой падал на землю. Охотится с помощью этой штуковины оказалось абсолютно невозможным. Рогатка была вскоре нами забыта, и осталась лежать где-то в одном из самых несекретных тайников Приёмного. Там её вскоре обнаружил при очередной проверке кто-то из наших офицеров и передал, как курьёз, вышестоящему начальству. К моменту нашего дембеля, рогатка уже лежала в музее Особого отдела, в коллекции оружия, конфискованного у нарушителей пограничного режима.

Но, вернёмся к охоте на поросёнка. Казалось бы, все возможные варианты уже отброшены. Но фантазия солдатская безгранична. Наш дед, по имени Валера, уже упомянутый в рассказе про сливочное масло, придумал еще один, высокотехнологичный вид мощного, но бесшумного оружия. Вспомнив известные фантастические романы Жюля Верна "Двадцать тысяч лье под водой" и "Таинственный остров", где капитан Немо пачками валил врагов бесшумными электрическими пулями, Валера решил, что у настоящих джентльменов-радистов, оружие тоже должно быть электрическое.

Валера готовился к охоте долго и тщательно, он всё, даже мелкие пакости своим сослуживцам, делал очень аккуратно и продуманно. Он несколько раз ходил на Подхоз с линейкой, измеряя расстояние между ноздрями на пятачке у поросят. Он нашел где-то длинную палку (ручку от швабры) и припрятал её на Приёмном. Он купил в военторге набор из самых крупных портняжных игл, которые только нашлись в продаже. Две самые толстые иголки из этого набора Валера прикрутил изолентой к концу палки, строго на вымеренном расстоянии ноздрей поросёнка друг от друга. От иголок он провёл провода к другому концу палки. Там он укрепил огромный, много Фарадный металло-бумажный конденсатор, весом не менее килограмма, вырванный откуда-то из недр мёртвого радиопередатчика Р-136 "Зубр" на Передающем радиоцентре. Не хочется соврать, но кажется Валера даже придумал какую-то специальную схему зарядки конденсатора постоянным током, посредством трения бархотки о специальный диск, укреплённый на вращающимся валу телеграфного аппарата (простая схема зарядки конденсатора переменным током из розетки, которой мы все баловались в школе, не гарантировала полного заряда).

И вот, когда всё было собранно и подготовлено, а конденсатор полностью заряжен, Валера позвал нас на охоту. Свиньи и поросята отдыхали после обеда в открытом летнем вольере. Валера рассчитывал на то, что внутри пятачок у поросёнка должен быть влажным, следовательно сопротивление току за счёт жидких соплей окажется небольшим, и электрический разряд будет сильным.
Мы пару раз обошли вольер кругом, в поисках подходящего поросёнка. Наконец, нашли одного, дремавшего недалеко от ограды пятачком к нам. Валера тихонько встал напротив него и стал осторожно вдвигать палку с иголками на конце внутрь вольера. Поросёнок, хрюкнул, открыл глаза, и подозрительно посмотрел на Валеру. Мы все затаили дыхание. Валера тоже замер, надеясь, что поросёнок примет его за деталь ограды, и снова заснёт. Но поросёнок глаза больше не закрывал, и внимательно следил за Валерой. Тогда охотник решился. Другого случая могло не быть, свиньи, встревоженные нашей вознёй у ограды, постепенно просыпались, начинали сбиваться в кучу в центре вольера, недоверчиво оглядываясь на нас. Валера решился, и резко выбросил палку вперед. Мы ясно видели, что иголки коснулись розового пятачка, только непонятно было, попали ли они непосредственно в ноздри. Ничего необычного не произошло, разряда не было, поросёнок удивлённо и недовольно взвизгнул и слегка отпрянул назад. Для охоты оставалась последняя секунда, и Валера предпринял отчаянную последнюю попытку. Он снова ударил иголками в пятачок. И во второй раз удар достиг цели, но на этот раз ясно было видно, что иголки просто ткнулись в кожу. Попасть прямо в дырочки пятачка теперь явно не удалось. И снова разряда не было.

Поросёнок возмущённо завизжал, вскочил на ноги и отбежал к центру вольера. Стало ясно, что охота не удалась. Вероятно, в нашей электрической остроге где-то пропал контакт. Валера грустно потащил палку обратно. В последнюю секунду он случайно задел иголками за ржавую арматуру ограды. БАБАХ был неожиданным, но впечатляющим! Перед глазами забегали засвеченные зайчики, как при взгляде на электросварку. Грохот прозвучал не слабее автоматного выстрела. Две половинки толстых стальных иголок остались висеть, намертво приваренные к ограде. Вторые половинки иголок просто испарились. Охота разрядилась дружным ржанием дежурной смены Приёмного и недовольным хрюканьем противоположной стороны. Поросёнок очередной раз остался цел и невредим.

Честно сказать, я за два года службы так ни разу и не попробовал подхозной поросятины. Впрочем, совсем о том не жалею. У меня вместо неё было море сливочного масла, пряников, грибов, и ягод. А сам процесс запомнился. Славная была охота!