Как стать шпионом Антарктиды

Еще порция воспоминаний радиста пограничного отряда.
Предыдущие были здесь: Как правильно сообщать свои координаты и здесь: Свиньи и радисты .

Сцена 1: В кабинете Особиста.
Заканчивается наш курс молодого бойца, наше пребывание на учебном пункте. Перед принятием присяги всех нас по одному вызывают на собеседование с офицером Особого отдела. В свою очередь, захожу в кабинет, здороваюсь.
- Ты знаешь, что такое Особый отдел? – спросил Особист.
- Если честно, вчера первый раз услышал, - признался я.
- Мы – КОНТРРАЗВЕДКА! – Особист голосом подчеркивал всю значимость момента, - понимаешь, что это значит?
- Нууу… немного понимаю, в детстве смотрел сериал про Штирлица.
Особист слегка поморщился.
- Про Штирлица выкинь из головы. Специфика нашего Особого отдела в том, что мы всегда знаем обо всем, что творится в нашей части, - на словах "знаем обо всем" Особист опять сделал какое-то интонационное выделение и многозначительно посмотрел мне в глаза. Вероятно, пытался на что-то намекнуть.
- Вот если ты, - продолжил Особист, - вдруг узнаешь, что-то кто-то из твоих товарищей соберется дезертировать или изменить Родине, ты кому об этом сообщишь?
- По Уставу я обо всех происшествиях обязан доложить своему непосредственному начальнику, - отчеканил я.
Особист еще сильнее сморщился.
- Ну, а если не по уставу? Если ты окажешься наедине с кем-то из своих товарищей, где-нибудь в курилке, в умывальнике или в туалете, например, не смог бы ты тогда как-нибудь хитренько спросить у товарища… - Особист не закончил фразу и при этом опять принялся многозначительно смотреть мне в глаза.
- Спросить, не собирается ли он в ближайшее время изменить Родине? – удивился я, - так ведь он же мне об этом честно не расскажет.
При этих словах Особист опять начал морщиться и закатывать глаза, поэтому я поторопился его обнадежить.
- Но если я что-то такое услышу, то конечно обязательно доложу командиру!
- Все ясно, свободен, зови следующего! – проскрежетал зубами Особист и отвернулся.

Сцена 2: В умывальнике.
Затянувшееся почти на пол года обучение наконец закончилось. Мы, свежеобученные радисты, ожидали распределения, оставаться в отряде или ехать на одну из пограничных застав, при этом ходили на боевое дежурство на Приемный радиоцентр младшими смены.
Я вернулся с одной из ночных смен и в умывальнике готовился к своим законным часам дневного отдыха. Рядом мыл пол дневальный – парень с нашего же учебного пункта, только учившийся на телефониста. Условно назовем его Леха. Кроме нас двоих в умывальнике никого в этот момент не было.
- Слушай, - вдруг обратился он ко мне, - вот ты радистом на дежурство ходишь, а интересно, далеко ваши радиостанции могут связываться?
- Наши радиостанции работают на коротких волнах, - ответил я (это было общеизвестно и для своих же телефонистов секретом не являлось), - связь на коротких волнах не имеет ограничения по дальности, при правильных настройках станции и в подходящее время суток, можно связаться с любым районом земного шара.
- Как это? – удивился Леха.
- Ну, ты в школе физику учил?
- Нет, я на соревнования по классической борьбе ездил, - смущенно признался Леха, - а четверки по физике мне за спортивные успехи так просто ставили.
- Хорошо, рассказываю, в небе есть особый отражающий радиоволны слой, называется ионосфера, - я попытался устроить ликбез из школьной программы, - короткие волны отражаются от земли, потом от ионосферы, потом снова от земли, и так долго-долго скачут между землей и ионосферой (показал руками, как скачут), и могут несколько раз обогнуть весь земной шар. Поэтому на коротких волнах можно установить связь между любыми точками земного шара.
Леха наморщил лоб, пошевелил губами, что-то посчитал на пальцах, и снова обратился ко мне:
- Нет, ты все-таки точно скажи, на сколько километров ваши радиостанции могут связываться?
- Так я же тебе и говорю: на сколько хочешь! Только частоту правильную под дальность и время суток подбирай, и все.
- Нет, скажи на сколько именно!
- Слушай, Леха, ты книжки какие-нибудь читал, про морские путешествия? Например, Тура Хейердала "Путешествие на Кон-Тики" читал?
- Не читал я ничего, я спортом занимался, - опять обиженно насупился Леха.
- Ну, если очень кратко, в этой книге написано, как шесть мужиков в 1947 году поплыли на деревянном плоту через весь Тихий океан. У них с собой была маленькая военная коротковолновая радиостанция на батарейках. Так они даже с такой дохлой радиостанцией с середины океана со всем миром умудрялись связываться, понимаешь?
- Ладно, не хочешь говорить дальность связи в километрах, скажи тогда хотя бы, с какими странами из нашего отряда можно было бы связаться. Вот, например, с Японией можно? – продолжал настаивать Леха.
- Можно, - устало махнул рукой я, про себя подумав, что Япония – не слишком хороший пример дальности связи – она совсем рядом.
- А с Америкой можно? – радостно переспросил Леха.
- Можно и с Америкой, - ответил я (тоже плохой пример – до Аляски рукой подать), и чтобы прекратить этот не имеющий смысла разговор решил привести примеры стран, которые заведомо бы были на другой стороне Земли, - хоть с Америкой можно, хоть с Австралией, хоть со Швецией, хоть с Антарктидой! Русским же языком тебе говорю: дальность связи НЕ-ИМЕЕТ-ОГРА-НИ-ЧЕ-НИЙ!

 Настройка коротковолновой радиостанции Р-130

Сцена 3: Комсомольское собрание.
Комсомольское собрание несколькими днями позже. Повод – включение в дружный коллектив роты связи отряда новых бойцов, то есть нас. Выступает замполит и нудно что-то вдалбливает о любви к Родине, о необходимости отдать свой воинский долг, и бла-бла-бла, и т.д., и т.п. Душно, хочется спать. Но внезапно, одна фраза заставляет меня проснуться.
- Между прочим, - повышает голос замполит, - нам стало достоверно известно, что некоторые радисты с нашего Приемного пытаются вступить в контакт со спецслужбами США, Австралии и Швеции! Так вот, мы пока просто предупреждаем их, чтобы они этого делать не пытались, а в следующий раз будем строго карать!

Прошло уже много лет, а меня до сих пор преследует неразрешимый вопрос: почему, ну ПОЧЕМУ он тогда забыл упомянуть Антарктиду??? 

Как правильно сообщать свои координаты (продолжение воспоминаний радиста)

Продолжу выкладывать воспоминания пограничного радиста. Напомню, дело происходит во второй половине 80-х годов в пограничном отряде на берегу Охотского моря. С одной стороны – холодное море, с другой стороны – голые сопки. Реальных нарушителей границы в нашем отряде не ловили много лет. Но чтобы не потерять квалификацию, надо тренироваться, поэтому объявлены учения по поимке нарушителей границы. Роль нарушителей изображают двое бойцов из нашего отряда во главе с прапорщиком. Они пробрались куда-то вглубь близлежащих сопок и там затаились. Перед нами задача – найти и поймать.
Ловля нарушителей на границе ведется по охотничьей науке. Пограничники разбиваются на две группы, окружая место нахождения предполагаемых нарушителей с противоположных сторон. Одна группа затаивается с одной стороны и называется "заслон". Другая группа, называемая "группа поиска", выстраивается с другой стороны и начинает демонстративно прочесывать местность в сторону нарушителей. Предполагается, что нарушители, стараясь избежать громкого "шмона" от группы поиска, сами побегут в направлении заслона и там будут пойманы.

Роль группы поиска в наших учениях должна была исполнять местная Школа сержантского состава (молодые бойцы первого года службы, учащиеся на сержантов), а я по тревожному расписанию был прикомандирован в качестве личного радиста к ее начальнику, командиру группы поиска. Для краткости назовем его просто Майор.
И вот раннее утро, тревога! Наша группа поиска на пяти грузовиках выезжает в район, где "замечены" нарушители. На месте грузовики останавливаются, Майор выстраивает свою Сержантскую школу вдоль шоссе и командует "Вперед, бегом, марш!", указывая направление к вершине ближайшей сопки. Солдаты ломятся сквозь придорожные кусты, как стадо мамонтов, рвущихся к водопою. Майор бодро бежит чуть ли не впереди всех, и мне, как его личному радисту, приходится пытаться не отставать. Учебная тревога, которая сначала казалась интересным развлечением, вдруг оборачивается какой-то нехорошей стороной – мне совсем не улыбается носиться бегом за стадом будущих сержантов с автоматом и тяжелой ранцевой рацией за плечами. К счастью, оказывается, что Майор полностью солидарен с моим мнением относительно длительных пробежек. Буквально, через сто метров он останавливается, дает своим командирам отделений приказ развернуть солдат цепью поперек склона сопки и прочесывать местность, а сам степенным шагом возвращается на шоссе к грузовикам.

Дальнейший поиск нарушителей выглядел примерно следующим образом. Группа поиска, движется цепью вдоль шоссе по склону сопки в сторону заслона, заглядывая под все кусты. По шоссе на малой скорости, чтобы не обогнать группу поиска, ползет грузовик. В кабине грузовика – трое. Слева за рулем - водитель, молодой солдатик первого года службы, в центре – Майор, а около правой дверцы сижу я, высунув в открытое окошко штырь антенны Куликова. Периодически Майор приказывает мне передать по рации команды "подтянуться" или "подождать" тому или другому отделению группы поиска.
Внезапно эта рутинная картина была нарушена зазвучавшим в наушниках голосом моего коллеги, радиста штаба учений.
- Тополь-30, я Дуб-05, отвечайте! – вызывает он на частоте, выделенной нашей группе поиска.
- Я Тополь-30, на связи!
- Сообщите ваше местонахождение, сообщите, где вы находитесь, - запрашивает штаб.
- Понял, ждите, - отвечаю я.

Ответил я буднично, спокойным голосом, а внутри на самом деле все встрепенулось, сердце екнуло в предвкушении события, которого я долго ждал. Весь наш учебный поиск казался мне каким-то игрушечным: переговариваемся по рации открытым текстом, ходим строем по сопкам вдоль шоссе в каком-то непонятном направлении. Но вот сейчас, сейчас будет нечто не игрушечное, сейчас я увижу, как это делается у НАСТОЯЩИХ пограничников. Сейчас я передам вопрос штаба Майору, и он, как это показывают во всех шпионских фильмах, откроет свою офицерскую планшетку, достанет оттуда настоящую секретную военную карту, что-то отмерит по этой карте циркулем и транспортиром (все настоящие майоры и полковники так делают!), и скажет мне что-нибудь вроде "Мы находимся в квадрате Е-37, сектор 2". И я все это увижу, увижу своими собственными глазами!!! Всегда мечтал о таком!

С этими мыслями я отпустил тангенту микрофона и повернул голову налево к Майору:
- Товарищ Майор, штаб спрашивает, где мы находимся.
В следующую секунду я был вынужден застыть с открытым от удивления ртом. Майор спокойно, не меняя выражения лица, в точности повторил мое собственное действие. Он повернул голову налево, к водителю, и спросил:
- А где мы сейчас находимся?
Водитель молча захлопал глазами, но Майор смотрел ему прямо в лицо, ожидая ответа. Тогда водитель тоже повернул голову налево. Там была только дверца кабины, переадресовать вопрос было некому. Он опять повернулся к Майору, видимо хотел что-то сказать (о, я прекрасно представляю, что именно он хотел сказать!), но снова встретив прямой и требовательный взгляд Майора промолчал. Внезапно водитель решился. Он резко распахнул дверцу кабины, выскочил на шоссе и во все лопатки побежал вперед по дороге. Мы с Майором с интересом следили за ним. Водитель пробежал метров двести вперед, добежал до километрового столба, заглянул в его табличку, развернулся и ринулся обратно к грузовику. Вскочил в кабину, весь запыхавшийся, и доложил:
- Ых, ых, ых, ых, на семнадцатом, ых, ых, километре!
Майор повернул голову ко мне и очень доброжелательно, кажется с чувством хорошо выполненной работы, произнес:
- Передай штабу, что мы находимся на семнадцатом километре шоссе.

Я передавал сообщение, а сам не знал, грустить или смеяться. С одной стороны, рушились все мои детские представления о настоящих пограничных майорах. С другой стороны, зрелище было не хуже циркового представления.
Кстати нарушителей группа поиска в тот день так и не поймала. Майор неправильно выбрал место для развертывания группы, и нарушители изначально оказались позади цепочки солдат Сержантской школы. К вечеру они сами пришли сдаваться водителям оставшихся на месте высадки нашей группы поиска грузовиков.